Truth and post-truth in the revolutionary axiological conflict in Ukraine

В октябре 2017 г. новый киевский Майдан напомнил украинцам, что революция не закончилась, что правда так и не восторжествовала, а добро не победило зло. Это дает повод рассмотреть важнейшее ценностное основание «правда», а также порожденную эпохой деконструкции «постправду» как вполне актуальные информационно-политические феномены. В данной работе с позиций Ж. Деррида показано, как «текст правды» теряет моральную универсальность и появляются читательские версии «постправды». В политической культуре постсовременности «правда» и «постправда» утрачивают знаковую антиподность, они равнозначны как смысловые феномены. «Правда», противостоящая «лжи», одновременно проявляет себя как атрибутивное свойство «нашего» (добра, истины и т. п.). «Чужое» наделяется свойствами зла, лжи. В эпоху частных обменов, «блогера как текста» «постправда» получает равные права с «правдой» на маркирование «наших» и врагов, добра и зла. Более того, в самой «правде», как показал М. Бахтин, кроется ее противоположность - ложь. Это касается официальной «правды», «правды сегодняшнего дня», лгущей о своем служении будущему. Отрицанием ее является «народная правда», воплотившаяся в революции. Рассматривая носителей этой «правды» на примере киевского Майдана, авторы обращаются к сравнению с революциями прошлого. Революционно-ценностный конфликт на Украине описывается в виде двух антитетических медиареальностей. Они репрезентировали стороны революционного символического противостояния в виде спектакулярного действа и военного героического поединка. Данная политическая форма деконструкции содержала ценностную подоплеку,которая приобрела символическую динамику старого/нового, «смены правд», по Бахтину, и западного / восточного. Уже со времени первого Майдана «правда революции» трансформировалась в «постправду». Инверсивность ценностного конфликта на Украине проявилась в конструктивистской «недостаточности» моделируемой бинарной медиареальности. Вместо цельного текста «правды украинской революции» конституировались частные трактовки ее содержания. Сам Майдан как «текст» постоянно менял собственные версии, а попытки создания мифогероической политической конструкции сопровождались параллельными деконструктивными актами. В результате новый смысловой политический контекст не был создан, а революция с ее ценностным конфликтом упрочилась в качестве старого стереотипа. Значит, украинская революция, по сути, не завершилась