Romance, Passion Play, Optimistic Tragedy: Soviet National Theatre and the Reforging of Farhad

Romance, passion, tragédie optimiste : le théâtre national soviétique et la refonte de Farhad Les études formelles des arts dans les républiques nationales soviétiques ont mis l’accent sur le transfert des genres et des formes du centre russe aux périphéries nationales. Cet article explore la façon dont les genres cosmopolites vernaculaires et non-européens ont modifié les formes importées en traduction. Il examine trois spectacles musicaux de l’ère stalinienne: tadjik, ouzbek, et azéri, tous adaptés du même roman persan. La tactique des librettistes dans la transposition des mathnawīs classiques varie, mais chaque spectacle modifie radicalement la forme théâtrale et le genre tragique. Leurs suppositions esthétiques communes suggèrent une vision de la «littérature mondiale» soviétique qui pourrait inclure une zone de la culture cosmopolite Persique dont le centre n’était pas Moscou.Formal studies of the arts in the Soviet national republics have focused on the unidirectional transfer of genres and forms from the Russian centre to the national periphery. This article explores how vernacular and non-European cosmopolitan genres altered the imported forms in translation, by examining three Stalin-era musicals, Tajik, Uzbek, and Azerbaijani, all adapted from the same Persian romance. The librettists’ approaches to the transposition of classical mathnawīs each drastically modified the theatrical form and tragic genre. Their shared aesthetic assumptions suggest a vision of Soviet “world literature” that accommodated a Persianate zone of cosmopolitan culture whose centre was not Moscow.Роман, мистерия, оптимистичекая трагедия: театр советских национальностей и перековка «Фархада» Изучение развития художественной формы в советских национальных республиках сфокусировано на однонаправленном переносе жанров и форм из русского центра на национальные периферии. Эта статья исследует, как местные и неевропейские космополитические жанры изменяли вносимые формы через перевод, на примере трех музыкальных творений сталинской эры, таджикской, узбекской и азербайджанской. Все они были инсценированы на основе одного и того же персидского куртуазного романа. В каждом случае подходы либреттистов к переложению классического маснави позволили модифицировать театральную форму и трагический жанр. Их общие эстетические подходы позволяют увидеть советскую «мировую литературу», которая освоила персидскую сферу космополитической культуры, центром которой была не Москва